Утром Кармин проснулся и увидел Соломона. Он стоял около кровати. Его слегка освещали тонкие полоски света, пробивающиеся сквозь щели в ставнях. Они падали на его темно-синюю рубашку и частично на лицо. В другое время Кармин, наверное, постарался бы внимательно изучить лицо Соломона, посмотреть, насколько он изменился, но теперь его больше интересовало то, что Соломон держал в руках. Снайперская винтовка, с которой Кармин охотился на аллигаторов с Сэмом. Она хранилась в магазине.
— Чего тебе нужно?
— Сделай одно дело и будешь свободен, — произнес Соломон.
— Свободен? И что дальше?
Кармин сел. Он не выходил из дома два дня. Мать заперла его. Он покидал свою комнату, когда требовалось поесть, сходить в туалет и помыться. Мать с ним почти не разговаривала. Кажется, она была чем-то обеспокоена. Кармин не решался спросить, знал, что начнется крик, а может, что-нибудь и похуже.
Соломон молчал.
— Что за дело? — спросил Кармин.
— Объясню в машине. Одевайся.
В пятницу, в восемь утра Сэма Исмаэля одели в его смокинг, припудрили на лице свежие ссадины, посадили на заднее сиденье почтового фургона и привезли в УГРО, где оставили одного в комнате для допросов. Он просил вызвать адвоката. Не получил ответа. Попросил позвать Макса или Джо. Ему заявили, что сейчас с ними увидеться нельзя. Он снова попросил вызвать адвоката. И опять не получил ответа.
Пятница. Два часа дня. Радиоэфир взорвала новость. По телевидению и радио передали сообщение о засаде, в какую попали три полицейских автомобиля без опознавательных знаков, в одном из которых везли подозреваемого в убийстве Сэма Исмаэля. Произошло это на перекрестке Двадцать девятой улицы и Корал-Хиллс-драйв. Путь конвою блокировали два грузовика, как выяснилось, угнанные вчера из города Тампа, откуда выскочили восемь вооруженных человек в черных комбинезонах и масках. Они окружили автомобили конвоя, вывели из машины подозреваемого, Сэма Исмаэля, и увезли в зеленом «плимуте». Нападавшие разоружили копов, разбили радиосредства, дали несколько автоматных очередей по автомобилям и скрылись. Один из полицейских, Пирро Овьедо, сумел достать оружие, но не успел выстрелить, его убили раньше. В данный момент в городе и во всем штате объявлена операция «Перехват» с целью задержать Исмаэля и похитителей.
В телевизионных новостях несколько раз показали сюжет с места происшествия, как санитары уносят на носилках в специальном мешке нечто, напоминающее труп.
Пятница, день. Исмаэля посадили на заднее сиденье полицейского джипа, заставили лечь, накрыли одеялом. Джип заехал на подземную парковку рядом со зданием суда через дорогу, где его ждали Макс и Джо в черном пуленепробиваемом «кадиллаке» с тонированными стеклами. Автомобиль заимствовали в АКН, а они, в свою очередь, захватили его во время рейда на дом наркодельца.
Увидев Макса, Исмаэль оживился:
— Мой адвокат придет?
— Нет, — ответил Макс, рассматривая его распухший нос, подбитый глаз и ссадину на левой щеке. С ним хорошо поработали, даже слишком. Хотелось извиниться за неуклюжие действия коллег.
— Но хотя бы мои родители в безопасности? — спросил Исмаэль, соображая, что ситуация каким-то образом изменилась.
— Их привезли в посольство, — произнес Макс, хотя уже не был в этом уверен. Судя по развитию событий.
— Тогда ладно. — Сэм грустно улыбнулся.
Макс открыл заднюю дверцу, предложил ему сесть, следом за ним в машину влез Джо. Они направились в Малую Гавану, где Макс должен был позвонить по номеру, который дал Букман.
Макс позвонил из телефонной будки по номеру, указанному на бумажке, которую нашел в своем почтовом ящике. Ответили после третьего гудка. В трубке слышался шум уличного движения.
— Это Мингус. У меня есть то, что тебе нужно.
Группа наблюдения, следившая за будкой, засекла человека, к которому обращался Макс. Молодой, высокий, тощий, чернокожий парень в комбинезоне с короткими дредлоксами.
— Поезжай туда, куда сейчас звонишь. — Парень говорил медленно и механически, словно читал по бумажке.
— Куда? — спросил Макс.
— К будке, где я сейчас стою. Ты коп. Знаешь, где это.
— Кого он похитил? — спросил Исмаэль, когда они направились к следующему месту назначения.
— Мою невесту, — произнес Макс.
— Ты не понимаешь, что он убьет вас обоих? Может, и меня тоже. Если повезет, то быстро.
— Так у него не получится.
— Зря надеешься.
— Я не надеюсь, а знаю, — поправил его Макс.
— Да?
— Если бы я думал иначе, мы бы сейчас тут не сидели.
— И поэтому ты куришь две сигареты одновременно? — заметил Сэм со смешком.
Макс чертыхнулся, только сейчас увидев в пепельнице еще одну сигарету, уже наполовину истлевшую. Сэм поймал взгляд Макса в зеркальце заднего вида.
— Если ты считаешь, что сможешь заманить его в ловушку, то ошибаешься.
— Послушай! — рявкнул на него Джо. — Заткнись! Ты портишь мне настроение, а оно у меня хорошее.
Исмаэль посмотрел в окно на ясное голубое небо, на улицу, залитую золотистым послеполуденным солнцем, на пальмы, проносящиеся мимо, как на конвейерной ленте, на автомобили с открытым верхом, в которых люди ехали на пляж, улыбающиеся, в темных солнечных очках, и вздохнул:
— Досадно уходить из этого мира в такой прекрасный день!
За последние полтора часа все группы наблюдения передали в штаб операции одинаковые сообщения. Шесть автомобилей по четыре-пять членов банды Соломона Букмана в каждом и красный фургончик почти одновременно выехали из разных мест города и направились по одному маршруту: по Седьмой авеню, поворот налево, на Сто девятнадцатую улицу, дальше на бульвар Опа-Лока.