Король мечей - Страница 111

111

— Это Мингус. — Эва показала на карту и посмотрела в темноту напротив, где сидел Соломон. — Он не отступится.

— Император может остановить его?

Эва отрицательно покачала головой. Она рассмотрела Мингуса и Бернса, они стояли где-то высоко, смотрели на город. Бернс улыбался и обнимал Мингуса за плечи. Увидела Мингуса много моложе, на которого ласково смотрел Бернс.

— Они действуют заодно. Так было всегда. Он опекает Мингуса. Видит в Мингусе себя. — Эва закрыла глаза. — Но он видит неправильно. Мингус совсем не такой, как он.

Она раскрыла одну за другой четыре карты, лежащие вертикально, символизирующие будущее. Во рту у нее пересохло. Карты предвещали катастрофу. Король монет, Восьмерка мечей, Башня и Десятка мечей.

Перед глазами крутились образы. Карты приобрели цвета, яркие и сочные, точно их только что написали красками. Золотое одеяние Короля, сияющая сталь мечей, пылающие тела людей, упавших с разрушенной башни, и кровь, повсюду кровь.

В ее голове на мгновение вспыхнул свет и померк.

— Что ты видишь? — снова спросил Соломон, наклонившись к столу. Лунки ногтей на его руках рельефно выделялись на фоне темной кожи.

Эва глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на серпантине смыслов, какие предоставляли карты.

— У них Исмаэль. — Она положила руку на Короля монет, сидящего на золотом троне, окруженного деньгами, затем перевела палец на Восьмерку мечей, это опять была женщина с завязанными глазами, но на сей раз связанная по рукам и ногам, окруженная восемью висящими в воздухе перевернутыми мечами. Карта символизировала нахождение в заточении, в плену. Эва закрыла глаза. — Он разговаривал с Мингусом, рассказал ему все. Это случилось недавно.

— Где они его держат?

— Не в Майами. Но не далеко. Все начнется, когда он вернется в город.

— Что именно?

— Они тебя прикончат. Император заберет все, что давал.

— А если я сделаю так, что Исмаэль не вернется в город?..

— Это лишь отсрочит неизбежное.

Эва вгляделась в Башню, одну из самых худших карт, какие только могут выпасть, карту разрушения и крушения, карту потерь. На ней молния била в крышу маяка. Сверху падали пылающие тела, корабли разбивались о скалы.

И наконец итог — Десятка мечей. Лежащий лицом вниз на земле мертвец, пронзенный пятью кинжалами, обозначал смерть или заточение.

Эва взглянула на духа Букмана, спрашивая, почему это все произошло. Он продолжал внимательно смотреть на карты на столе, не обращая внимания на вопрос. Если дух не отвечал, это означало, что твоя судьба окончательно решена. Так оно и будет. В подобные моменты даже злые духи не лгут.

Эва ощутила в комнате слабый запах горящих осенних листьев и дуновение холодного ветерка. Это пришло оттуда. В Майами ранним летним утром такого не бывает.

— И насколько все будет плохо?

Эва пробежала пальцами по картам, увидела Соломона в тюрьме, но через пару секунд решетки раскрылись.

— Тебя посадят, но не удержат.

Дух Букмана поднял голову. Посмотрел на Соломона, затем на нее. Показал на карту Императора и поднес палец к губам.

— Если только… ты не выдашь Императора, — добавила Эва. — Держи язык за зубами, и для тебя откроются двери.

— А что произойдет с тобой?

Эва опять посмотрела на духа, но он повернулся к ней спиной.

Соломон повторил вопрос.

— Я гадаю сейчас тебе, — произнесла она.

Запах горящих листьев ощущался сильнее.

— Что мне делать? — спросил Соломон.

Эва взглянула на карты, и у нее перехватило дыхание. Дух уходил прочь, растворяясь в темноте. Она снова посмотрела на карты. Неожиданно они стали совершенно чистыми. Красочные рисунки исчезли, заменившись унылыми сероватыми тонами. Эва схватила остальную колоду, начала переворачивать карты одну за другой.

Все одинаковые — чистые, пепельно-белые. Она разложила их веером на столе. Пустые.

Запах стал интенсивнее. Теперь не горящих листьев, а чего-то еще, металлического. Из окружающей темноты раздались звуки, будто когти царапали по дереву, и отдаленное рычание каких-то хищников. Эва закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, услышать другие звуки, но царапанье когтей и рычание становились громче. Она почувствовала себя очень старой, усталой и одинокой, не нужной никому в мире.

Когда Эва открыла глаза, карты по-прежнему были чистые, но на них появились образы, лица двоих. Они проступали сквозь пустые картонные прямоугольники прямо со стола. Она смахнула карты в сторону и вгляделась. Кармин? Конечно, нет. Этот ничтожный придурок был жив и сидел взаперти внизу, в своей комнате.

Нет, на нее смотрели этот мерзавец, отец Кармина, и шлюха, его любовница. Они ухмылялись.

— Что мне делать? — произнес Соломон.

Эва откинулась на спинку стула, не глядя больше на пустые, лишенные смысла карты. Пыталась унять слезы, которыми плакала ее душа.

— Единственное, что ты можешь сделать, — это затруднить им работу. Навреди всем, чем только сумеешь. — Эва думала о женщине Мингуса. — Ты воин. Так иди же и воюй.

60

Макс поднялся из-за стола и прошелся по комнате детективов. Нервно посмотрел на часы. Девять сорок семь. После разговора с Элдоном прошло свыше трех часов, а от него не было никаких известий. Не звонила Сандра, не было понятно, где Джо, хотя группа УГРО уже давно уехала сменить его.

Реакция Элдона встревожила Макса. Шеф воспринял все спокойно. Макс входил в кабинет, ожидая гнева или хотя бы обличительной речи, упреков, что они затеяли самостоятельное расследование в служебное время. Элдон должен был напирать на преданность и доверие и обязательно выдать реплики насчет того, сколько лет они знают друг друга, как все было в прошлом, через что они вместе прошли. Но Элдон не удивился. Даже не стал возражать, когда Макс заговорил о зомби. Объяснения его полностью удовлетворили. Но так не могло быть. Элдон всегда точно знал, когда ему вешают лапшу на уши.

111